Анатолий Радов - Нулевая область [СИ]
А и вправду, какие тут могли быть варианты? Разве что крак просто развернётся и уйдёт? Но это не его суть.
Крак сделал ещё один осторожный шаг вперёд, и Макс разглядел, что он при движении излишне наклоняется вперёд, как будто у него прихватило живот, или он только что получил в него с ноги.
— Да это же тот, — зашевелился мозг чуть быстрее. — И он боится. Наверное, он тогда не понял, кто лупил его силой. Хм. Он думает, что я, а не дед.
Макс кисло усмехнулся. Если бы. Если бы у меня была эта чёртова сила, подумал он с грустью, ты бы, тварь чёртова, летал сейчас у меня от дерева к дереву.
Он сделал шаг назад. Скованный, осторожный. Внутри появилось желание резко повернуться и рвануть, рвануть изо всех сил, не жалея ни ног, ни лёгких, ни сердца, рвануть, чтобы успеть добраться до ружья и всадить в этого сраного крака дуплетом. А там и Маша…
— У Маши же сила есть, — Макс, наконец-то, смог проглотить слюну, и тяжело выдохнул. — Что если позвать?
Крак снова, теперь уже уверенней шагнул вперёд. Между ними оставалось тридцать метров. Макс мог почти точно определять эти долбаные тридцать метров, благодаря беговой дорожке в школе, на которой они сдавали спринт на время. Каким он там был? Вторым, вроде бы. Или третьим?
— Если позвать Машу, — мозг уже практически пришёл в норму и продолжал наращивать темп, почувствовав крохотную надежду, — И тут же стартануть, то возможно что-то и выгорит. Возможно, выгорит.
— Но ты не позовёшь, — вдруг почти вздрогнув, выдал мозг, и снова замер.
— Да, не позову, — почти беззвучно выдохнул Макс.
Он не позовёт. Не позовёт, чёрт возьми. Он же гордый, блин. Как тогда, в детстве, у бабушки, когда он подавился плохо разжёванным куриным пупком. Подавился наухнарь. Не вдохнуть, не выдохнуть. Но он не побежал в соседнюю комнату, где была бабушка. Она бы сразу поняла, она бы стала бить по спине, чтобы помочь, но он не побежал к ней. Он поднялся, и хватаясь рукою за стенку, поплёлся в сени, где, уже почти теряя сознание, повалился на колени. Ему было стыдно просить помощи. Было стыдно тогда, а сейчас… Сейчас, он бы в угоду моднословию, сказал — западло, но тут бы, конечно, слукавил. Западло — это совсем другое. Ему было точно так же стыдно, просто стыдно искать помощи у хрупкой двадцатилетней девушки…
Тогда ему повезло. Тот чёртов, недожёванный пупок вывалился из горла сам, но теперь дело обстояло куда похуже.
Всё что оставалось — это медленно отходить, увеличивая расстояние до крака и уменьшая до кромки леса. Но как это сделать, если крак, пусть и не очень уверенно, но всё же делает шаг за шагом в его направлении?
— Сейчас он поймёт, что у меня нет силы. И тогда бросится. Бросится же, бля.
Макс отступил на два шага, крак внимательно склонил набок голову.
Ещё шаг назад.
Картинка вдруг замедлилась.
Макс увидел, как крак подаётся вперёд, словно собираясь упасть, как выбрасывает вперёд правую лапу, и когда она касается земли, с силой отталкивается ею.
И вдруг — щёлк! Кадр резко встряхивается, и Макс видит, молниеносно приближающуюся коричневую тварь.
Секунда.
Две.
Крак в десяти метрах, отталкивается в третий и последний раз с силой и ненавистью, чтобы снести противника одним ударом, снести и убить, и Макс машинально поднимает кулаки, чувствуя, как его тело стальным обручем сжимает напряжение, а мозг застывает на последнем слове — всё…
Но удара не последовало.
Что-то огромное, молниеносно пронеслось метрах в пяти, и Макс одним рывком повернул голову влево, чтобы видеть…
Господи, что это? Что это было, бля?
Макс вдруг почувствовал, как стальной обруч разлетается на маленькие кусочки, почти стружки, и глубоко втянул в себя обжигающий прохладой воздух. Но тут же обруч снова появился и сжал даже сильнее, чем секунду назад. Потому что Макс увидел его…
Огромное зелёное существо, выставившее вперёд одну из своих передних лап, похожую больше на загнутый на конце меч, или огромный широкий коготь. Ещё он увидел крака, который висел в паре метров над землёй, проткнутый и пригвождённый этим мечом-когтем к стволу дерева.
Макс несколько секунд словно заворожённый смотрел на крака, дёргающегося в агонии. Существо проткнуло ему шею. Не проткнуло даже, а почти перерезало её, и держалось дёргающееся тело только на полосках кожи оставшейся по бокам. Из горла крака вырывалось шипение, похожее на змеиное, и текла бледно-жёлтая жидкость. Она очень быстро залила его грудь и стала струйками перекрашивать в свой цвет коричневый живот.
— Боже, из чего же у него этот коготь? — шевельнулась мысль в мозгу Макса.
Он медленно поднял взгляд и расширенными глазами уставился на голову существа. Голова находилась на короткой тонкой шее, и существо наклоняло её то вправо, то влево. Максу почему-то пришёл на ум, рассматривающий картину критик в каком-нибудь музее.
— Дед говорил, что они не агрессивны, — с надеждой мелькнуло в мозгу.
Макс уже понял, что это те самые зелёные, богомолы, о которых пару раз упоминал Егорыч. Но он даже и представить не мог, что они такие огромные. Не меньше четырех метров в высоту, чёрт возьми.
Раздался короткий треск, и Макс резко опустил взгляд. Кожа с одной стороны лопнула, и крак соскользнув с меча-когтя, рухнул вниз. Грохнувшись на землю, он на несколько секунд замер в сидячем положении. Голова свисала вниз, держась на единственном лоскуте, который теперь бессмысленно продолжал связывать её с телом. Но вот тело стало крениться влево, сначала медленно, по миллиметру, потом всё быстрее, и наконец, мёртвый крак повалился на траву, ещё раз дёрнулся и замер.
Макс краем глаза заметил, как задвигались ноги зелёного, и машинально перевёл взгляд вверх. Зелёный сделал пару шагов назад, как-то неуклюже развернулся, и выпрямился в рост. Максу пришлось задрать голову. Зелёный теперь возвышался над ним метров на пять, продолжая заинтересованно вертеть головой. Макс судорожно сглотнул, чувствуя, как внутри нарастает странное чувство. Нет, он сразу определил, что это страх, но страх не тот, который появляется в случае опасности. Это был страх неизведанного, непонятного, туманного.
В мозгу мошками лихорадочно замелькали мысли.
— Что ему нужно? От меня что?
И вдруг пришло воспоминание из детства. Таких вот богомолов, только размером с его детскую ладошку, он не раз ловил в своём дворе, когда был ещё маленьким, когда ещё жил с родителями в небольшом частном доме. Далёкое и такое счастливое прошлое. И каждое лето во дворе появлялись они. Он кормил их гусеницами. Богомолы брали гусениц в свои скрюченные лапки, и прокусив посередине, высасывали из них внутренности. Он видел, как гусеницы дёргаются, как движутся под тонкой кожицей тёмные жидкие комочки. А иногда он бросал богомолов в сети большим паукам. Битвы бывали очень долгими. Богомолы просто так не сдавались, хотя и всегда проигрывали.
